Ирина Мирная (Смирнова) – ивановская писательница, автор книг о войне. О той, Великой Отечественной, что коснулась каждой российской семьи, что прошлась катком по людским судьбам.
Вот их, эти судьбы, и старается извлечь на свет Божий писательница. Зачем? Чтобы помнили. Чтобы оставаться людьми.
«Отцы и дети Сталинграда», «Другая жизнь», участие в совместном с другими авторами сборнике «Бессмертный полк»…
Как оценивают творчество Ирины Мирной коллеги-писатели, ее книги отличают художественно-публицистический лиризм и искренность.
А корреспонденту портала КСТАТИ.NEWS стало интересно, как известная в недавнем прошлом журналистка стала вдруг много и предметно писать о войне. Как все началось? Что подвигло?

- Попробую ответить, - задумывается Ирина. - Тема войны возникала у меня все время, - отпечаток на всем моем поколении: ведь мой дед-артиллерист вернулся с войны с двумя Орденами Славы (а к третьему был представлен командиром в конце войны), медалью "За Отвагу" и другими орденами. Он любил разговаривать со мной, я приставала к нему с расспросами о войне - и он отвечал: о его любимом Рокоссовском, о "катюшах", о том, как после переправы через Днепр в числе первых он оказался со своей лошадкой и пушкой на берегу немцев, прятался ночью в кустах, зажимал морду лошади, чтобы не издавала звуков, а утром открыл огонь по противнику, когда наши пошли. Мой дед был человеком сильным, никогда не сдавался в жизни, упорно стоял на правде, кристально честный человек, да еще и дал жизнь шестерым детям. Когда прочла гораздо позже на сайте "Подвиг народа" о его подвигах - при переправе через Днепр, под Кеннигсбергом, - заплакала. Его звали Иван Воробьев.

- А как все-таки пришла мысль самой заниматься поисковой деятельностью?

- Однажды в "Рабочий край", где я тогда работала (2005 год, 60 лет Победы), обратилась женщина-поисковик – они с друзьями нашли останки солдата-разведчика, которого немцы расстреляли в Калининской области в 42-м. Перед смертью записку с адресом жены он сунул в футляр от немецких таблеток, в записке значится: Иваново, Аполлинария Чистякова. Я так разволновалась, что бросилась искать, даже не зная, как это правильно делать. Не поверите - повезло, нашла жену ее сына (а мать и сын уже умерли). Было несколько публикаций, открылась правда через людей. Оказывается, Александр Чистяков попал в штрафбат за то, что еще до войны вынес с мясокомбината 200 граммов колбасы (голодно было) и был осужден. Героической своей смертью все искупил. Но его родные правды не дождались, а найденные документы и фотографии сейчас в музее "Судьба солдата" поисковика Галины Слесаревой. Мы с ней дружили. Это был первый мой друг-поисковик.

- А известный многим Лазарь Иссерзон…

- …да, с ним познакомилась позже. Потом – благодаря сотрудничеству с ним - была книга про ивановцев, погибших под Сталинградом, и их детей.

- А кто стал «крестным отцом» в поисковой деятельности?

- В 2006 году в редакцию журнала "Наша Родина - Иваново-Вознесенск", где я тогда работала, пришел поисковик Виктор Егоров. Он принес фотографии с поиска под Новгородом: оттуда, где погибла 2-я ударная армия. Увидев кости бойцов, россыпи патронов, котелки, каски, в раскрытой земле, а рядом детей-поисковиков, я уже не могла не думать про этих казавшихся мне просто героями поисковиков. Начала расспрашивать – написала (статью в журнал). С тех пор мы крепко дружим с Виктором. Он и стал моим крестным отцом в поиске - просто позвал поработать с ребятами в отряде "Поиск". Это было летом 2011 года. В первый раз. Оттуда я вернулась другим человеком.

- Другим?

- Да. Не могла спать, все время вспоминала все пережитое, постоянно плакала и вдруг почувствовала какую-то связь с солдатиками (так ласково говорят поисковики). Решила - больше не поеду, не для меня. Но сама знала: нет, поеду, как же тогда жить. Мне открылась совсем другая жизнь. Так и назвала книгу, которая появилась только в 2013 году, после трех экспедиций. Раньше ее написать было нельзя - не поймешь. Книгу я писала о поисковиках - потому что для меня они неразрывны с солдатами войны. Психология поиска, связь с мертвыми дедами и прадедами, которая устанавливается в ходе раскопок на местах боев, - все это я разгадывала, разгадываю и сейчас. Это не мистика. Но это и не так просто - нашел останки, поднял героя, выкопал смертный медальон. Это такая тяжкая работа, которую кто-то должен делать обязательно.

- Что самое страшное в поиске?

- Самое страшное - первый раз понять, что ты здесь не только со своими сильными и верными друзьями, что здесь все еще идет война. Именно поэтому ночью можешь "услышать" рев самолетов, как будто наяву, или в тумане увидеть цепь немцев (я не видела, ребята рассказывали) и т.д. Страшно повернуться, почувствовав взгляд за спиной, - спросите любого поисковика, каждый это знает. А мне довелось в первый раз ночью проснуться и почувствовать чье-то присутствие, теплую живую руку на своей голове (это в палатке-то). И вовсе это не страх и ужас, навеянный воображением. А что-то иное. Поисковики об этом не говорят.

- На самом деле, - продолжает, - страшного во время поиска нет ничего, только боль какая-то, жалость, все время мысли о том, что тут было в войну. Как голодали, как пробивались наши через коридор немцев, как бродили по болотам истощенные, искусанные комарьем, - но воевали. Окруженные. Страшно, когда все спят в палатках, а ты проснулся от каких-то шагов и боишься пошевелиться, и засыпаешь, лишь когда молитву прочтешь.

- А приятное?

- Самое приятное - когда кто-то находит солдата, а счастье - когда медальон с запиской, да еще чтобы она прочиталась. Это такое чудо! Все боятся раньше времени закричать на весь лес, ведь в земле каждая палочка мерещится в виде этого заветного черного цилиндрика. А если убедятся – да если еще медальон или медаль за Отвагу нашли, - такой радостный крик стоит! Всем отрядом "ура!" Счастье - тихонечко помогать ребятам аккуратно исследовать каждый комочек земли, но самое большое счастье - найти самому останки бойца. В это лето наши ребята из отряда "Поиск" подняли останки 15 солдат и нашли медальон на Потапова Александра Григорьевича из Удмуртии.

- Поисковики – какие они?

- Люди тут (искатели) все удивительные. Земные, с недостатками. Но они - другие. У них есть своя "национальная идея", о которой сказал и президент недавно. Их идея - помочь солдатам обрести людям положенное после смерти место - в земле, как героям, нужными, не забытыми. Мотив тут один: "поднять" останки - ведь материальных благ это дело никак не несет. Мало кто из этих людей корыстен в этом деле, только одно греет - что кто-то скажет спасибо за найденного отца и обнимет как родного поисковика. И будет просто помнить!

- Я видела разные "типы" командиров, - продолжает. - Наши ивановские - Виктор Егоров, Михаил Беляев, Ольга Чебоксарова, Александр Липин. Всех их роднит одно - поиск стал смыслом жизни. Все эти люди разные по характерам, по методу поиска, по способностям, знаниям военной археологии, оружия войны, истории. Одна ревность у них, одно "соревнование" - скрываемые, глубоко запрятанные "завитки" - к удачливости друзей в поиске. Есть ребята-поисковики, как говорится, везунчики, от Бога - они почти всегда идут, куда надо, берут свои щупы и металлодетекторы - и всегда находят. Их зовут разведчиками - но они люди с удивительной интуицией, которая их ведет к нужному полю или воронке: Иван Харитонов, Михаил Торопов, Сергей Егоров, Александр Липин. А есть крепкие поисковики, без которых поиск немыслим, - физически развитые, сильные, начитанные, знающие о войне все: Коля Куприянов, Витя Леванов, Дима Егоров, Саша Кочетов. Не могу всех перечислить... Есть тонкие, чувствительные, лиричные поисковики, которые будут работать саперкой в раскопе до ночи, а дома писать рассказы и стихи о поиске, делать фильмы: Сергей Потапов, супруги Арбузовы из Фурманова.
Поисковики - это поисковики. Другая кровь. Хорошие люди. Люди будущего. Счастье, что они не говорят громких слов.

- А самой что-то довелось найти?

- Я не поисковик. Я журналистка. Журналистка-поисковик. Да, занимаюсь этим скоро пять лет. За это время ни разу сама не нашла в земле солдата войны, ни одного. Но и у меня есть свои маленькие находки. Никогда их не забыть - эти пуговки, монетки, стеклышки от противогазов и солдатскую звездочку от пилотки. И ботинок солдатский с одной маленькой косточкой ноги. А уж стреляных патронов тут вообще не считают - земля усеяна.
Когда возвращаюсь из экспедиции, начинаю писать. Хоть этим "отработаю" свои неудачи на земле. И каждый год говорю себе: наверное, уж больше не поеду. И почему-то опять еду.

                                                                                                                                                         Беседовала Мария СЕРЕДСКАЯ,                                                                                                                               фото из архива Ирины МИРНОЙ (СМИРНОВОЙ)